Содержание:
Часть первая
Звено истребителей под командованием старшего лейтенанта Алексея Мересьева сопровождает ИЛы, вылетевшие штурмовать аэродром врага. В воздушном бою четверка немецких самолетов берет Мересьева в «двойные клещи». Они ведут его на свой аэродром, чтобы взять в плен живым. Он смог ускользнуть, но немцы успели подбить самолет.
Сосны и сугроб смягчили падение машины и человека. Придя в себя, он столкнулся с медведем. Застрелив зверя из пистолета, Мересьев не смог встать на ноги из-за острой боли в ступнях. Он увидел, что попал на место старого боя: в снегу застыли танки и трупы солдат. Несколько часов, превозмогая боль, Мересьев, опираясь на можжевеловые палки, продвигался к дороге, что вела на восток. Он рассчитал: чтобы выйти к своим понадобится 3-4 дня, в каждый из которых надо сделать не менее 20 тысяч шагов. Все это время он ел тушенку, найденную в санитарной зоне. Лишь на третий день он вспомнил о зажигалке в своем кармане. Отогреваясь у костра, Мересьев любовался фотокарточкой «тоненькой девушки», невесты.
Однажды мимо него прогрохотала колонна немцев на броневиках. Тушенка закончилась – и летчик кормился корой, пил кипяток с брусничным листом. На исходе седьмого дня Мересьев вышел к месту ночного боя. Там он раздобыл один сухарик. Километрах в десяти была линия фронта, слышалась канонада. В зажигалке кончился бензин. Мересьев надеялся, что его заметят партизаны. Идти он больше не мог, пришлось двигаться ползком. На болоте он поел немного клюквы, и даже подкрепил свои силы старым ежом. Так и добрался до лесной деревушки. Но радость его была преждевременной. «Ни души, ни звука, ни дымка» – так встретила его сожженная деревенька. И вспомнился ему родной городок на Волге Камышин, детство и мать.
В полубреду он прополз еще несколько дней. В пищу шел уже мох, и редкие ягоды. Руки стали отказывать – он полз на локтях, перекатывался с боку на бок. И услышал испуганные детские голоса. И тогда впервые за весь этот путь заплакал. Ребятишки были из «мятежной деревни»: никто из жителей не явился на сборный пункт для отправки в Германию. Мужчины ушли в партизаны, женщины с детьми до весны подались в лесную глушь. За главного был дед Михайло. Он-то на салазках и привез летчика в деревню. В его землянке Мересьев провел несколько дней.
«Русской бабе цены нет»: и сами голодные, женщины делились с больным, чем могли. Но ему становилось все хуже и хуже, а баня исхудавшего до костей Алексея и вовсе чуть не доконала. Тогда Михайло известил о летчике командира эскадрильи, той самой, где служил Мересьев. Дегтяренко едва признал в этом полуживом человеке с почерневшими ногами своего друга Лешку. Оказалось, восемнадцать дней Алексей боролся за жизнь. Мересьева перенесли на родной аэродром и отправили самолетом в московский офицерский госпиталь.
Часть вторая
До войны госпиталь был институтской клиникой. Там впервые Мересьев услышал страшный диагноз: гангрена обеих ступней. Профессор Василий Васильевич велел поместить его в свободной «полковничьей» палате. Кроме Алексея, там лежал, весь в бинтах, танкист Григорий Гвоздев, Герой Советского Союза, мстивший немцам за убитых мать и невесту. Был там и однополчанин Мересьева Кукушкин, а еще – снайпер Степан Иванович, в том же звании Героя, что и Гвоздев. Позже других в палате появился еще один раненый – комиссар Семен Воробьев. Он живо приобрел авторитет, и к каждому обитателю подобрал свой «особый ключик». Расшевелил даже безучастного ко всему Гвоздева, попросив трех студенток написать хорошие письма герою. Так Гвоздев познакомился со своей Анютой Грибовой.
Мересьеву грозила ампутация, но он надеялся на чудо. Однако оно не произошло. Ноги ампутировали до середины икры. Алексей пал духом: не видать ему больше авиации, а невесте он такой – только обуза. О небе он мечтал с детства. Потом был аэроклуб, училище – а теперь смысл его жизни исчез. Воробьев вывел его из тупика заметкой в журнале о герое Первой Мировой войны Карповиче. Без ступни, он смог вернуться в авиацию. Значит, и Мересьев сможет. «Ты же советский человек!» И Алексей поверил: «Буду, буду летать!» Он решил держать себя в форме и занялся гимнастикой.
Между тем, самому Воробьеву становилось все хуже. Однажды ночью он поделился с палатной сестрой Клавдией Михайловной, неравнодушной к нему, историей времен Гражданской войны, как один человек песней поднял дух целого эскадрона.
Погиб на фронте сын профессора, тоже медик. А первого мая скончался комиссар Воробьев. Летчик майор Стручков, новый обитатель палаты, спросил, кого хоронят. И получил ответ: настоящего человека. И Алексей понял, что хотел бы стать таким же «настоящим человеком», каким был Воробьев.
Стручков оказался беспокойным соседом: он даже цинично поспорил, что Клавдия Михайловна, как и любая другая женщина, не устоит перед ним. Однако медсестра поставила наглеца на место. После чего Стручков не на шутку в нее влюбился. Летом Мересьев примерил протезы. Ему предстояло заново учиться ходить. Он часами осваивал свои «новые ноги», упрямо вскидывая костыли. Потом попробовал ходить без костылей, с опорой на трость, подаренную профессором.
Счастливый Гвоздев нервничал перед первым свиданием с Анютой: как она отнесется к его обожженному лицу? Как оказалось, нервничал он не зря: Анюта была в замешательстве. И Гвоздев, не мешкая, уехал в полк. Мересьев после такого случая написал холодное, прощальное письмо своей Ольге. Впрочем, о ранении упоминать не стал. Но унывал он не долго: та самая Анюта через него искала Гвоздева и его адрес. Тогда Алексей дал зарок: сказать всю правду Ольге, но только «после первого сбитого немца», первого боя.
Часть третья
Лето 1942 года Алексей встретил в подмосковном санатории Военно-Воздушных Сил. Перед отправкой туда он прогулялся по столице и тепло попрощался с Анютой, любимой девушкой Гвоздева. В санатории Мересьев увлекся танцами, его учительницей стала медсестра. Он чувствовал, как уходит «сковывающее действие протезов», с какой ловкостью он теперь владеет своими новыми ногами.
Утешило его и письмо от Ольги. Она писала, что примет его любым. Ведь и с ней, сейчас занятой рытьем окопов под Сталинградом, может что угодно произойти. «Разве б ты от меня отступился?» Сталинград решил судьбу и многих постояльцев санатория, в том числе, Алексея. В учреждение прибыла комиссия во главе с военврачом Мировольским. Всех годных к службе ждала отправка на фронт. Вначале военврач отказался направлять Мересьева в авиацию. Смягчился только, когда увидел безного летчика танцующим. Он написал в заключении, что Мересьев может быть летчиком. Больше ничем помочь ему Мировольский не успел, уехал в срочную командировку.
Тогда Мересьев подал рапорт общим порядком, как все. Мересьев остался без жилья, денег и пайка. Свои документы на получение денежного и прочего довольствия он возобновить не успел. Пришлось поселиться у Анюты. Рапорт его был отклонен. Мересьеву предложили пройти общую комиссию. К счастью, комиссию возглавлял старый знакомый военврач Мировольский. Он-то и дал добро на возвращение Алексея в авиацию. С этой бумагой Мересьев пробился к самому высокому командованию. К нему отнеслись сочувственно и направили в тренировочную летную школу.
Сталинграду были нужны летчики. И Мересьева приняли, едва взглянув на документы. Только инструктор Мересьева, Наумов, знал правду о его ногах. Он разработал для Алексея программу тренировок. Сапожник изготовил для него особые лямки из кожи, которыми крепились протезы к ножным педалям самолета. Прошло пять месяцев – и Алексей с успехом сдал экзамен. Начальник школы лишь тогда узнал, что у курсанта Мересьева нет ног.
Затем последовали месяцы переподготовки: Мересьев осваивал самый лучший в то время истребитель, ЛА-5. Первое время он не чувствовал машину. Чуткость послушного самолета обернулась проблемой: Алексей за ним не поспевал. Он уже готов был опустить руки и признать свое поражение. Однако замполит Капустин рассудил иначе: «единственному в мире человеку, без ног управляющему истребителем» нужно всего лишь чуть больше времени и учебных вылетов. Вскоре Мересьев овладел машиной в совершенстве.
Часть четвертая
В составе эскадрильи капитана Чеслова он участвовал в битве на Курской дуге. И сбил своего «первого немца», как и обещал когда-то. Его триумфом стал бой с немецкими асами из прославленной дивизии «Рихтгофен». Он сбил три самолета «фоке-вульф 190» и чудом, почти без горючего, дотянул до аэродрома. После боя под его начало отдали эскадрилью. Осталось сказать Ольге правду. Девушка к этому времени уже командовала саперным взводом, который восстанавливал из руин Сталинград.
Послесловие
В дни, когда уже был ясен победоносный исход Орловской битвы, корреспондент газеты «Правда» Полевой познакомился с «лучшим летчиком полка» – Алексеем Петровичем Маресьевым. Писатель узнал его историю и написал свою книгу. Спустя почти пять лет, услышав повесть по радио, Герой Советского Союза Маресьев сам разыскал автора. Полевой узнал и о его личном счастье: он женился на Ольге и растит сынишку. «Так сама жизнь продолжила повесть о Настоящем Советском Человеке».
Читательский дневник «Повесть о настоящем человеке» Полевого
Сюжет
Истребитель Алексея Мересьева подбит немцами. Восемнадцать дней старший лейтенант через лес, превозмогая страшную боль в ногах, бредет «на восток», к линии фронта, к своим. Первыми его встречают жители «беглой деревни», старики, женщины и дети, скрывающиеся от немцев в глуши. Затем однополчане забирают его в госпиталь. Там он знакомится с замечательными людьми: танкистом Гвоздевым, комиссаром Воробьевым. Там же он узнает, что гангрена зашла слишком далеко. Ноги ампутируют до середины икры. Путь в авиацию закрыт. Он даже решает порвать отношения с невестой Ольгой. Воробьев придает ему сил историей о летчике Первой Мировой войны, у которого не было одной ступни. Мересьев начинает тренировки, усилив их после получения протезов. Он добивается отправки на фронт, а после боя на Курской дуге получает в свое распоряжение эскадрилью. После войны герой обретает семейное счастье с Ольгой, воспитывает сына. Такова история «настоящего советского человека».
Отзыв
Картины военного лихолетья. История человеческой стойкости, силы духа и отваги. Тема единства народа перед общей бедой. Безвестные герои войны. Жажда жизни, борьбы и любовь – как стимул для победы над собой. Непреходящая ценность дружбы. Если есть цель, человек всегда найдет пути для ее достижения. История настоящего человека как пример для всех поколений.
