В яме кормить их стали совсем плохо, Костылин стал болеть, распух весь, Жилин попытался копать – да куда там, хозяин сразу увидел. И вдруг прибежал Дина, смеется, и лепешки ему тайком кинула. Сделал он ей из глины куколок, а она брать не хочет. Говорит, старики требуют, чтобы ее отец убил пленников. Жалко Дине Жилина. А он руки сложил, будто умоляет, и просит ее палку (шест) принести, чтобы ему вылезти.
И надо же, девчушка принесла шест к ночи. Конечно, Жилин опять зовет с собой товарища, но Костылин поблагодарил – и отказался. И подсадил Жилина, тот и полез. Дина тоже, как могла, тащила его наверх. Сказал он ей шест обратно положить – а то побьют. Дина пыталась помочь ему замок на колодке разбить – не вышло. Погладил он по голове эту умницу: «век тебя помнить буду!», она и расплакалась.
В этот раз дошел Жилин до леса быстро. Но ночь на исходе, а крепости не видно. Устал, решил уже день в лесу затаиться, а ночью опять пойти. И вдруг – крепость вдалеке, и казаки, свои, под горой!
И видит, что неподалеку смотрят на него трое татар на конях. Стал Жилин звать своих, «братцев», а татары, хоть и ближе к нему, но остановились – мало их, а казаков много. Бросился к своим Жилин, а солдаты ему кто поесть вынес, кто колодки снял. В крепости все ему рады. Рассказал он, что с ним было, и что, видно, не судьба ему дома побывать да жениться. Служить надо.
Костылина еле живого спустя месяц в крепость привезли, выкупили его родные за 5 тысяч.
