Эпиграф – старинная песня «Сторона ль моя, сторонушка, незнакомая сторона!»
Гриневу стыдно за то, что проиграл немаленькие деньги и обидел Савельича. Он мирится со стариком, а тот и не обижается, себя винит, что оставил «дитя» без присмотра.
В дороге опытный ямщик видит облачко – предвестник бурана. Гринев рискнул, и они поехали дальше, до следующей станции. В разбушевавшейся метели кибитка останавливается. Вдруг Гринев видит какой-то «предмет» впереди. Это человек, и он дорогу знает. Он говорит, что справа тянет дымом – надо ехать туда.
В пути Гринев задремал, и ему приснилось, что будто бы он въезжает в свою усадьбу, мать говорит ему, что отец при смерти. Он идет проститься. Но на кровати незнакомый чернобородый «мужик» и глаза у него веселые.
Гринев не хочет брать у него благословения, мать настаивает, говорит, что этот человек – его «посаженный отец» (который благословляет молодых на свадьбе). Внезапно мужик этот стал махать топором, вокруг были как бы мертвецы. Гриневу страшно, но и тогда благословения он у него не взял.
Гринев проснулся: кибитка как раз уже была у постоялого двора. Он сказал хозяину двора, казаку, налить вожатому вина. Они были знакомы, но при чужих говорили пословицами, намеками. Сам вожатый имел приятные, но плутоватые черты лица. Лет сорока, чернобородый с живыми глазами, остриженной в кружок головой.
Уже много позже Гринев понял, что разговор их был о Яицком войске, бунте 1772 года, что власти подавили.
В благодарность Гринев велит Савельичу отдать вожатому заячий тулуп. Старик с неохотой отдает вещь этому «пьянице». Бродяга даже поклонился «вашему благородию» Гриневу.
В Оренбурге Гринев отдает отцовское письмо его старому другу генералу Андрею Карловичу, немцу. Генерал направил его офицером в Белогорскую крепость к капитану Миронову. Сказал, что капитан – человек «добрый и честный», и в крепости – служба и дисциплина настоящие. Гринев приуныл, но ехать надо, хоть и в глушь.
